- Семейные проблемы, неурядицы меня немножко подломили в творчестве... Этим все сказано. Я все усилия прилагал, чтобы сохранить семью. Но не вышло.

- Вы такой сильный мужчина, прошедший огонь, воду и медные трубы. Это ж какие должны быть семейные неурядицы, чтобы выбить из строя Кучина!

- У каждого человека есть свои слабости, и мне, достаточно сильному мужчине, не стыдно в них признаться.

- Альбом ваших песен, записанных вашей бывшей женой Ларисой, был успешным?

- Вообще-то нет. Знаете, чтобы люди слушали ваши записи, чтобы им понравиться, нужно прежде всего быть человеком хорошим. Людей не обманешь. Не важно, в каком жанре ты работаешь... Вот почему много людей Киркорова любят? Потому что он как большой ребенок, какой он есть, такой есть, ненапичканный.

- Когда после семейного разлада вы вновь вернулись к творчеству, то оно как-то изменилось?

- Песни пошли другие. Вот "Царь-батюшка", звучавший на весенних питерских концертах. Разве это - русский шансон? "Спящий зверь" - это блатная песня? Нет конечно. Другими словами, я поднимаюсь на иной уровень. Пора! Высоцкий тоже шел от простого к сложному, но при этом не переставал быть Высоцким. Вот и я попробую! Ну а если не получится, вернусь назад, буду петь: "Ах, судьба воровская!"

- Почему вопрос так остро поставлен: "Ухожу!"? Можно ведь одновременно в разных жанрах работать. Написал сегодня "Царя-батюшку" про Николая II, а завтра - про тюрьму, про зону...

- Так нельзя! В одном альбоме нельзя рядом Николая II и низменный наш быт, колючую проволоку. Тогда тут надо петь про Петра I, Распутина или вот - про Брежнева. У меня в новом альбоме есть песни про Брежнева, про Ленина. Другой размах! Мне теперь даже о себе стыдно петь. В новом альбоме "Царь-батюшка" - ни слова тюремной лирики.

- Теперь рядом с вами ваша младшая сестра Лена. Она ваш директор, менеджер.

- Она со мной уже около года. Сестра есть сестра. Родная душа. Если нет никого из родных, люди становятся ближе. У нее тоже семейная жизнь не сложилась, и я помог, взял ее под свое крыло. Вот мы сейчас вдвоем. Лена - профессиональный медик, была старшей сестрой в большой больнице, а теперь помогает брату. Мать наша была бы очень довольна, что мы соединились. Она всегда говорила: "Детки мои, только живите дружно! Ваня, ты Лену не бросай".

- Ваша мама кем работала?

- Диспетчером железнодорожной станции.

- А отец?

- Отец - беспробудный пьяница. До сих пор пьет, хотя уже меньше. Я его навещаю, помогаю, даю на жизнь. Все-таки отец, хоть мы с ним и не жили...

- Теперь, наверное, он гордится сыном?

- У него таких качеств нет. Ни любви к детям, ни амбиций. Он просто существует, и все. Всю жизнь пил, гулял, плевал на семью, детей. И сейчас этим занимается. Как ни странно, за это я его по-своему уважаю: он каким был, таким и остался. Никогда не попросит: "Сынок, помоги!"

- На ваши сольные концерты в Петербурге всякий раз приезжают ваши московские поклонники. Почему вы до сих пор отказываетесь от сольников в столице?

- Москва - совершенно отдельный разговор. Москва избалована другими исполнителями. Мне, конечно, посылали предложения о концертах, но все они - от мошенников, аферистов. Кругом столько людей, что хотят сорвать куш... Ради бога, но не за мой счет.

- Ну конечно. Для этого не так много и нужно, всего лишь немножко в тюрьме посидеть, и начнешь разбираться в людях. Входит он ко мне в гримерку, а у него на лбу написано: "Хочу заработать!" В Питере люди еще как-то сохранили совестливость и человечность, а в Москве давно уже все краны перекрылись...

- Как известно, Александр Новиков, автор-исполнитель, побывавший в местах не столь отдаленных, написал книжку "Записки уголовного барда"... Не хотите последовать примеру коллеги?

- Я видел эту книжку где-то на вокзале. Лежит на прилавке рядом с эротическими приключениями... Вы хотите предложить, чтобы моя книжка там легла третьей? Нет, в писательство ударяться не хочу. Моя жизнь - обыкновенная.

- Ничего себе обыкновенная: началась в провинции, продолжилась двенадцатилетним лагерным периодом, затем последовала народная популярность! Многие ваши песни, ставшие любимыми, - не что иное, как факты вашей, Иван, биографии...

- Песни - это песни, а проза - это проза. Хорошо писать прозу надо учиться. Да и вообще меня к этому не тянет. Вот бы кино снять - другое дело! Я бы мог снять хорошее кино, и, мне кажется, задатки к этому у меня имеются. Хотя это больше разговоры, чем реальность, потому что человек в своей жизни не должен разбрасываться. Пусть лучше каждый своим делом хорошо занимается. Я себе даже не позволяю за руль сесть. У меня водитель с обыкновенной черной "Волгой".

- Один из лидеров русского шансона сказал мне без ложной скромности: "Меня знает весь уголовный мир России". Вы могли бы повторить эту фразу?

- Я так не скажу. И хотя каждый человек волен говорить о себе все, что ему вздумается, но приведенное вами высказывание считаю нескромным. Вообще стараюсь быть скромней, чем даже я есть на самом деле. Лучше уж промолчать, чем якать на всю Россию. Предпочитаю действовать.

- И тем не менее насколько активно вы сейчас поддерживаете отношения с уголовными авторитетами?

- Никаких связей.

- Неужели они не приглашали вас выступить на свадьбах, днях рождения?

- Я же не просто клоун, который поет на свадьбах, в ресторанах. Я человек, который поет о добре и зле, а для этой цели ресторан, ночник, свадьба не подходят. Там ведь еще и за стол позовут, а я не хочу, я не проститутка, чтобы за стол по первому зову садиться. Сомневаюсь, что Высоцкий пел бы за деньги в ресторане. Да послал бы всех! Я в клубах не работаю. Поначалу было, но сейчас, когда есть возможность на хлеб и на водку концертами заработать, не стоит с клубами грешить, размениваться.

- У вас очень серьезные, душевные, проникновенные песни, а аранжировка многих из них - явно с дэнс-уклоном. Это необычайное сочетание, найденное Кучиным, дало начало целому направлению в русском шансоне...

- Хотя я по образованию художник, но по сути своей я музыкант. В молодости играл в разных коллективах, в том числе и роковых, джазовых, приходилось мне в ресторанах трудиться.

- Интересно, а ныне модную танцевальную музыку вы слушаете?

- В новой программе у меня есть песня "Бэби". Там и рэп, и лондонский биг-бит, который сейчас входит в моду. Я в курсе! Конечно, не собираюсь весь альбом "одевать" в модные аранжировки, но пару-тройку вещей сделать в таком духе мне самому интересно. У меня вообще большие амбиции даже не как у автора, а как у аранжировщика, звукорежиссера. Хочется сделать запись такого качества, чтобы, как говорится, всех убрать!

- Ревностные хранители традиций русского шансона не упрекают вас в излишней танцевальности?

- Никто не упрекает. У меня в Краснодаре в прямом радиоэфире состоялся любопытный разговор. Одна слушательница позвонила: "Иван! У тебя такая классная музыка, но в стихах ты замкнулся на зоне, лагерях". Я ей сказал: "Обещаю исправиться!" Потому что она по-своему права. Ну не хочет человек слушать про тюрьму, зону, вышки, и что тут такого? Вот я сейчас и попробую выйти из тематических рамок.

- Неужели вы все инструменты, все песни записываете сам в своей домашней студии?

- Конечно. От первой ноты до последней.

- В домашней студии можно добиться такого качества, чтобы "всех убрать"?

- Понимаете, все деньги, которые я получаю от гастролей (а суммы это немаленькие), ушли в создание студии. У меня нет своей машины, нет дома на Майами, зато есть студия, где один микрофон стоит пять тысяч долларов. Очень дорогая студия в прямом и переносном смысле. Все именно под меня сделано, я там и хозяин, и аранжировщик.

- Вы живете в Москве "белой вороной": концертов не даете, на тусовки не ходите...

- В Москве все продажное. Мне говорят: "Плати деньги, и ты будешь номер один в хит-параде!" А мне плевать на хит-парад! У меня ведь полные залы. Я и от "Овации" (национальной премии. - Прим. авт.) отказался. Не хочу ничего общего иметь с подобными проектами... Я в Москве квартиру купил на 22-м этаже. Чтоб плевать на шоу-бизнес! (улыбается).

- У вас пентхауз?

- Нет, нормальная четырехкомнатная квартира... В Питере чувствую себя куда спокойней, комфортней. Мне по духу и питерские актеры, музыканты ближе: "Менты", Таня Буланова, Александр Розенбаум, Юрий Шевчук. А в Москве - Моисеев, Пенкин... Конечно, я цепкий в бизнесе, своего не упущу, но москвичом никогда не стану. Я всегда стараюсь поделиться со слабыми, с бедными.

- Какова история вашей знаменитой песни "Хрустальная ваза"?

- Это вообще моя самая первая песня. Она была записана в далеком уже 1985-м со слов одного старика, который сидел всю свою жизнь - еще со сталинских времен. Такой добрый дедушка, никого никогда не обидел, а получилось, что сидел да сидел.

- Карьерой музыканта вы бредили с детских лет?

- Долгое время голова моя была забита дурью. Попал за решетку один раз, потом второй, третий, четвертый. Статья одна - 144-я, все четыре раза. Сидел за кражу: у меня была мечта сделать собственную студию, записать свою музыку, вот я и таскал оборудование... Двенадцать лет неволи. Не знаю, как долго это продолжалось бы. Но вот когда у меня умерла мама, а я не смог ее похоронить, в тот момент у меня проснулась душа. И я начал понимать, что уже стал до конца дней своих взрослым, что мне не на кого опереться, со мной нет больше любимого человека. Вот тогда и стал всерьез (а не как раньше - урывками!) сочинять стихи и песни. Увидев сон, я написал песню "Сон". Никогда не думал, что выйду на сцену, просто почувствовал душевную потребность петь. Записал свои песни на магнитофон по просьбам друзей жены. Ни на что особо не рассчитывал.

- Почему вы не принимаете участие в сборных концертах русского шансона?

- Вы мне скажите: бывает бурятский шансон? А монгольский, украинский? Почему же тогда должен существовать русский шансон? Я вспоминаю слова Высоцкого, который говорил: "Не надо меня записывать в шансоны, барды и рапсоды". Я не считаю, что продолжаю традиции (мне до Высоцкого далеко), но этого принципа придерживаюсь.

- Достигнув немалого, о чем вы теперь мечтаете?

- Только не о славе. Она мне побоку. Мечтаю создать запись, по качеству близкую к "Yellow". Я уже почти подобрался к этому. Думаете, это легко - все самому записывать? В месяц от силы одну песню удается записать. От меня жена ушла, и я ее в чем-то понимаю. Ну кто с таким будет жить? Утром встал - и быстрей в студию. А поработаешь шесть-семь часов и выходишь оттуда мертвый. Ну как маньяк (смеется).
Михаил Садчиков, "Смена"

У мэтра русского шансона Ивана Кучина бэк-вокалисток нет, но есть бэк-вокалисты - волки лесные
Отправляясь на концерт популярного шансонье Ивана Кучина, я не ожидала чего-то особенного. Каюсь: оказалась не права. Концерт получился задушевный.
Добряк Иван, совсем не похожий на бывшего зека, вышел на сцену и трезвым голосом доверительно произнес, что сегодня он принял на грудь, так как у него праздник - встреча с друзьями-дальневосточниками. Так что, мол, чувствуйте себя, дорогие мои, как дома, а кто тоже хочет водки, может пока сбегать в буфет или послать гонца. Потом были песни: веселые и грустные, серьезные и не очень. Публика, среди которой была и братва, и представители интеллигенции, и дамы в вечерних нарядах, смеялась и плакала вместе с героями песен. После "Человека в телогрейке" автор даже сам прослезился. На вопросы он отвечал просто, искренне, с юмором, порой иронизируя над самим собой.
- Скажите, Кучин - настоящая фамилия?
- Мать с отцом такую фамилию дали, наверное, настоящая. Я понимаю, все артисты меняют имена, фамилии, я слышал такие: Вася Замогильный, Бубновый Туз, Крестовая дама. Думаю: неужели их мама родная так назвала?! Я не сторонник менять фамилию. И пол...
- Откуда вы родом и часто ли бываете на своей родине?
- Я из Петровск-Забайкальска - есть такой город в Читинской области. Из Владивостока поеду в Хабаровск, а потом на родину - положу кассеты на могилку матери, чтобы она послушала. Дело в том, что, когда я находился в тюрьме, мать была при смерти, а я об этом даже и не узнал. И потом, когда она уже умерла, телеграмму мне не отдали, боялись, что пойду в побег. На моем деле стояла красная полоса, что означало "склонен к побегу".
- За что вы сидели?
- Сидел за дело, по 144-й статье. Бабушек в колодец не кидал, женщин не насиловал, а украл аппаратуру в Доме культуры. Это мой грех, я за него расплатился, и у меня никаких комплексов по этому поводу нет...
- О чем мечталось и что не свершилось в вашей жизни?
- Наверное, каждый мечтает, чтобы все в жизни сложилось благополучно, была семья, дети. Но что не свершилось, то уже, наверное, никогда не свершится. Счастье мое - это петь, сочинять песни для вас, нести этот крест до конца. У меня в Москве часто спрашивают: "Иван, как ты пишешь песни? У тебя все так хорошо получается. Как стать таким же популярным, чтобы народ полюбил, поделись секретом, а?" Я обычно таким людям ничего не отвечаю, потому что жизни они не видели и на кораблях в море не выходили. Я в море тоже не выходил, но я глубоко плавал по жизни.
- С кем из исполнителей русского шансона вы дружны?
- Ни с кем я не дружен и даже ни с кем не знаком. В Москве я стараюсь вообще не выступать - там другие какие-то песни, и вообще в Москве весь шоу-бизнес - одна большая проституция.
- Иван, у вас есть какие-то жизненные приоритеты?
- Чего? Приоритеты? Это что еще такое? Я знаю авторитеты... (смеется). Для меня самое главное - оставаться человеком, быть со своими друзьями и близкими, быть повнимательнее, где-то прощать.
- А правда ли, что от вас ушла жена, как поется в песне "Изба"?
- Правда. Убежала к молодому, потому что она была моложе меня, ей хотелось ходить в рестораны, общаться. А я человек занятой - то на встречах, то в студии. Сейчас она живет с молодым человеком, надеюсь, счастливо.
- Иван, а "раскосая улыбка" - это что такое?
- У меня была женщина, да, наверное, и не одна, которая меня любила и ненавидела одновременно. Это бывает у всех. Так вот, когда женщина любит мужчину, то у нее одна сторона губы идет вверх, а вторая сторона идет вниз. Вот и получается раскосая улыбка.
- Говорят, вы уехали из столицы, потому что вам неуютно в ней жилось?
- Да, я уехал за город, за сто километров от Москвы. Живу в деревне. У меня там лес, две теплицы, и когда мне грустно, я сажусь на лавочку без гитары и пою какие-то песни, меня там никто не слышит. Порой мне собаки подвывают, а может, и волки... Вот такая у меня жизнь...
Наталья СУНЯШЕВА

Что может объединить интеллигентов, милиционеров и уголовников? Конечно, музыка
Совсем не страшный
- Ваня, выходи, - дружно кричал переполненный зал Областного Дома офицеров в субботу в 7 часов вечера. - Мы тебя целый год ждали, давай, братан, не подводи!
Иван Кучин, автор и исполнитель любимых народом песен «Человек в телогрейке», «А в таверне тихо плачет скрипка», «Царь-батюшка», немного опаздывал. Наконец под громкие аплодисменты он вышел. Среднего роста, лет пятидесяти на вид, слегка полноватый человек. Он был одет во все черное - рубашку и брюки. Народ, который понимает, что сие означает, уважительно начал качать головами - среди уголовников старой формации черная одежда считается особым шиком. Мелкому хулигану носить ее в местах лишения свободы могут и не позволить.
Самое интересное, что при этом Иван Кучин выглядел совсем не страшным. Чувствовалось, что человек он незлой. Потом журналист «КП»-Самара» понял, кого же он напоминает - энергичного Рашпиля из знаменитого мультфильма «Приключения Васи Куролесова».
Кандальная культура
Творчество Ивана Кучина воспринимают по-разному: и восторженно, и неприязненно. Поклонников музыки можно понять. Иван Кучин часто поет о людях, которые или находятся, или когда-то побывали в местах лишения свободы. А потому «рафинированные культурологи» частенько брезгливо зажимают нос, когда слышат «блатную», по их мнению, лирику. При этом забывают, что культура - это совокупность всех духовных и материальных ценностей, накопленных человечеством в процессе развития.
А в России, так уж случилось, старинная поговорка «от тюрьмы да от сумы не зарекайся» всегда актуальна. А если вспомнить, сколько россиян прошло через лагеря при «отце народов», то получится, что у нас нет людей, которые не знают, что такое отсидеть «от звонка до звонка». Так что разбойная, кандальная, лагерная - назовите как угодно - культура давно и прочно вошла в российский быт. Вспомните народные песни или стихи великого Есенина.
А секрет успеха Ивана Кучина оказался очень прост. Он предельно искренний человек. Это видно издалека.
- Хороший город Самара, - для начала поделился певец впечатлениями. - Меня вчера хорошо встретили, я выступил на радио «Шансон», потом мы погуляли, и в гостиницу меня просто несли.
Он хотел уйти в побег
- Эту песню я написал после того, как в зоне мне не передали телеграмму о болезни матери, - рассказал Иван Кучин перед тем, как спеть знаменитую «Человек в телогрейке», песню о заключенном, который пошел в побег, чтобы встретиться с больной матерью. - Мне только спустя полгода отдали телеграмму о ее смерти. Свой поступок мне совершать было поздно. Это песня о человеке, который совершил, но погиб. Когда-то, если вы не знаете, конвойному давали 10 суток отпуска за убийство заключенного, который пошел в побег.
Я ведь до сих пор себя ругаю, что оказался в тюрьме и не смог похоронить мать, как это положено русскому человеку.
«Человека в телогрейке» Иван Кучин до конца не допел. На полуслове он сбился, заплакал и ушел со сцены. Зал бушевал, женщины тихо вытирали слезы.
«Пенкину я дал не только в глаз!»
По ходу концерта Иван Кучин сделал перерыв, во время которого он, по его словам, еще немного выпил. Журналист «КП»-Самара» боялся, что ему уже и не удастся взять интервью у певца, но тот упростил задачу, устроив пресс-конференцию со всеми зрителями.
- Иван, так все же, за что отсидели?
- Я очень не люблю об этом вспоминать. В общем, из ДК была украдена аппаратура. А нашлась она у меня в доме. Был молодой и очень глупый.
- Расскажите о своей семье...
- Я живу с сестрой в Московской области, у меня свой дом в 100 километрах от Москвы. Сам построил теплицы, недавно завозил туда две машины навоза. А с женой, Ларисой Кучиной, я развелся 3 года назад. Недавно она предлагала сойтись, но я вырос в Сибири, мужик брезгливый, отказался.
К сожалению, у меня нет детей, но я надеюсь, что когда-нибудь встречу достойную женщину и стану отцом.
- Почему ваших песен нет на телевидении?
- Самый дешевый клип стоит 2 тысячи долларов. Плюс к этому нужно заплатить за то, чтобы тебя поставили в программу. Но дело даже не в деньгах. Я не хочу петь в одном ряду с «людьми нетрадиционной ориентации», которые заполонили экран.
- Правда, что вчера в ресторане вы дали в глаз Пенкину и кому-то из его группы?
- Вы уже и об этом знаете! Да, правда. И дал не только в глаз. Мне очень не нравится, когда рядом со мной сидят голубые мальчики. Пусть гуляют где-нибудь подальше. Меня потом даже в милицию забрали, но быстро отпустили.
- Почему год назад сорвался ваш концерт в Самаре?
- Его начали организовывать люди, которые не имели на это права, они даже не поставили меня об этом в известность. Эти умники собрали с людей деньги за билеты, а потом с ними сбежали, мерзавцы. Я бы, кстати, все равно приехал. Но мне не предоставили ни билетов, ни места в гостинице. Этих жуликов уже нашли. Говорят, их очень долго били, и они вернули людям деньги. Я очень жалею, что не мог принять в этом участия. Но горжусь, что в Самаре смогли поставить на место таких людей.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Иван Кучин родился в 1959 году в Улан-Удэ. Провел лет восемь в местах не столь отдаленных, где и начал писать стихи и музыку. Когда освободился, решил сделать это своей профессией. Поэтому песни автора - в той или иной степени его автобиография.
Первый альбом вышел в свет еще в конце 80-х годов, недавно появился третий. Сейчас Иван Кучин перебрался в Московскую область, однако за деньгами не гонится, принципиально не выступает в клубах, ресторанах и на телевидении. Живет одиноко и никого, в том числе журналистов, к себе близко не подпускает. Обязанности продюсера выполняет его сестра. Это первый визит певца в Самару.
© "Комсомольская правда" в Самаре".

Снова вечер угрюмый
И мне страшно подумать
Что тебя мог не встретить
На своем на пути
Ведь кругом злая вьюга
И хорошего друга
И хорошего друга
Просто так не найти

А на черных ресницах
Снег искрится и тает
Снег искрится и тает
Тают слезы твои
Ах не плачь дорогая
Так уж в жизни бывает
Кто страданья не знает
Тот не знает любви

Я тебя понимаю
Я тебя обнимаю
Мы ведь люди простые
Много ль нужно ли нам?
Лишь любви да свободы
Да хорошей погоды
Остальное поделим
Все с тобой пополам

А на черных ресницах
Снег искрится и тает
Снег искрится и тает
Тают слезы твои
Ах не плачь дорогая
Так уж в жизни бывает
Кто страданья не знает
Тот не знает любви

Что ж наполним бокалы
Чтоб душа ликовала
Помнишь? Сколь пережили?
Мы с тобою вдвоем
И пусть нас в одночасье
Вновь накроет ненастье
Мы с тобою и это
Снова переживем

А на черных ресницах
Снег искрится и тает
Снег искрится и тает
Тают слезы твои
Ах не плачь дорогая
Так уж в жизни бывает
Кто страданья не знает
Тот не знает любви.

На багульник в весеннюю ночь
Мои сны белым снегом легли
Вот на саночках катится дочь
И, смеясь, исчезает в дали

Я за ней, но забрезжит рассвет
Вдруг пойму, аж заноет плечо,
Что все сон и ее вовсе нет,
Что она не родилась еще.

Ах, багульник, багульник морозовый
Ты скажи, мне скажи, не тая,
Что ты плачешь за рощей березовой,
Надо мной свои ветки склоня.

А проснусь, на дворе весна
Пьяный дух выгоняет прочь.
И так хочется, чтобы она
На яву была - моя дочь

Чтоб меня кто-бы мог хоть разок,
Хоть разок в этой жизни понять.
И сказать: "Пап, ты выпил чуток.
Ну и хватит. иди отдыхать."

Ах, багульник, багульник морозовый
Ты скажи, мне скажи, не тая,
Что ты плачешь за рощей березовой,
Надо мной свои ветки склоня.

Жизнь проходит, и, что говорить,
С каждым днем все становится злей.
И так хочется все позабыть
И жить ради своих детей.

Чтоб они, как цветы средь зимы,
Засияли цветеньем глаз,
Чтоб они были лучше, чем мы,
И, быть может, любили нас.

На багульник в весеннюю ночь
Мои сны белым снегом легли
Вот на саночках катится дочь
И, смеясь, исчезает в дали

Ах, багульник, багульник морозовый
Ты скажи, мне скажи, не тая,
Что ты плачешь за рощей березовой,
Надо мной свои ветки склоня.

Ах, багульник, багульник морозовый
Ты скажи, мне скажи, не тая,
Что ты плачешь за рощей березовой,
Надо мной свои ветки склоня.

Я пишу тебе, мама, из глубин Соликама,
Где конец всем надеждам и дорогам тупик.
Где луна вне закона, над запретною зоной, мама,
Покатилась по небу часовому на штык.

А в холодных бараках цепь гремит на собаках,
Нас солдаты пинками выгоняют во двор.
Чтобы я расписался, от тебя отказался, мама,
И публично признался, что я больше не вор.
Чтобы я расписался, от тебя отказался, мама,
И публично признался, что я больше не вор.

С этой жизнью блатною я повязан судьбою,
Мой отец был зарезан ещё в "сучьей" войне.
За дела воровкие, да за судьбы людские, мама
Может скоро придётся жизнь положить и мне...

Мою душу на небо унесёт "Белый лебедь",
А меня закопают, не отыщешь следа.
Что ж, судьба знать такая, ты прости дорогая, мама,
Что твой сын не вернется уж к тебе никогда.
Что ж судьба знать такая, ты прости дорогая, мама,
Что твой сын не вернется уж к тебе никогда.